Mercs never die. They just go to Hell and regroup.
Ты была гордым зверем, Драконом,
И в душе моей хрупкой летя,
Ты ломала устои, законы
И сжигала деревни, леса.
И вот уже кажется вечность
Я горю задыхаясь, смеясь,
Забывая про скоротечность
Жизни сердца в любовных кострах.
Посвещал тебе строфы и песни,
Но всегда я писал для себя,
И казался тогда благой вестью
В небесах черных всполох огня.
Но винить тебя - глупо и подло,
Ведь никто мне не крикнул: "Постой!
Невозможно небесных драконов
Приучить к любви нашей. Земной.
Ты была так мудра и печальна.
Для тебя были чужды слова.
Тебе было достаточно взгляда,
Что сжигал, но сжигал он любя.
Ты ушла и оставила мерзнуть
Меня посредь черной золы.
А зима снова строила козни,
Засыпая снегами холмы.
И оставив себе только образ,
И забвению все передав,
И на бывших деревнях остовах
В твою честь я возвел города.
И в душе моей хрупкой летя,
Ты ломала устои, законы
И сжигала деревни, леса.
И вот уже кажется вечность
Я горю задыхаясь, смеясь,
Забывая про скоротечность
Жизни сердца в любовных кострах.
Посвещал тебе строфы и песни,
Но всегда я писал для себя,
И казался тогда благой вестью
В небесах черных всполох огня.
Но винить тебя - глупо и подло,
Ведь никто мне не крикнул: "Постой!
Невозможно небесных драконов
Приучить к любви нашей. Земной.
Ты была так мудра и печальна.
Для тебя были чужды слова.
Тебе было достаточно взгляда,
Что сжигал, но сжигал он любя.
Ты ушла и оставила мерзнуть
Меня посредь черной золы.
А зима снова строила козни,
Засыпая снегами холмы.
И оставив себе только образ,
И забвению все передав,
И на бывших деревнях остовах
В твою честь я возвел города.